Бездны, повисшего на моем оружии, появился Видарссон. Его глаза горели, а с лезвия капала кровь. Голова врага в очередной раз мотнулась от моего рывка и встретилась с топором Видарссона, расплескав содержимое на несколько шагов вокруг. Мой топор наконец-то вывернулся из разлохмаченной руки трупа. Теперь я мог заняться более подходящим врагом.

Я обернулся к Тулле и увидел, как тело моего друга отлетает. Как изломанная ветка.

Убью.

Убью!

Убью, сука!

Убью! Убью! Убью!

Весь мир исчез. Пропал этот проклятый богами остров. Растворилась битва, бушующая вокруг. Перестало существовать всё, что могло отвлечь меня от боя.

Остался лишь мой топор, ярость и Он.

Топор не стал продолжением руки, как поют скальды. Я сам стал топором, жаждущим крови и мести. Я метнулся к врагу, сбил в сторону неуклюжую дубину. Хускарл сумел уклониться от моего удара.

Почти.

Я снёс нижнюю челюсть. Срубил её так быстро, что он не успел это осознать. Кровь столбом потекла на мех одежды, в глазах отразился страх. Второй удар распахал грудную клетку от ключицы до самого живота. Третий удар расколол череп от макушки до зубов, что розовыми комочками усеяли землю.

Сварт кружился меж деревьев. Одной рукой он сжимал горло трехрунной девахе, другой же удерживал её нож. Вокруг них скакал с топором уже двурунный Видарссон: деревенский олух никак не мог подобрать момент для удара. Прежде чем я пришел на помощь, всё уже было кончено. Сварт метким пинком в колено сшиб противницу, двинул головой в нос и таки додушил её.

— Тебе, Фомрир! — срывающийся голос Сварта наполнился силой.

Я подскочил к Тулле. Мой друг, хвала Фомриру, был ещё жив и в сознании, но дышал часто и с присвистом, а на губах пузырилась розовая пена.

— Ульверы, ко мне! — в голосе хёвдинга прозвучало то, чего я ещё никогда не слышал. Страх.

— Сварт, за мной! Видарссон, присмотри за Тулле! — бросил я и побежал туда, где слышался шум битвы.

На вырубленной нами просеке врагов почти не было — в живых остался лишь один. Но этого одного было слишком много!

Хускарл на девятой руне.

Вооруженный огромным молотом, он уверенно теснил Альрика, несмотря на стрелы, торчащие из его тела. У его ног уже лежало двое убитых с размозженными головами. Медленно отползал Бьярне, подтягиваясь уцелевшей левой рукой.

Я с громким воем швырнул в хускарла свой щит. Всё равно против такого противника он не поможет. Огромный молот отбил летящий щит, как плашку в кнаттлейке, но даже этой заминки хватило Альрику. Он подскочил к противнику, всадил меч ему в живот и тут же отпрыгнул. Следом подлетел я и ударил, целясь в руку. Не достал. И едва сам уклонился от молота.

Я отошел подальше и начал обходить противника справа. На другой стороне Альрик делал то же самое. Нам не нужны были слова. После такой раны даже хускарл долго не продержится. Надо было его вымотать!

Пока мы кружили вокруг последнего врага, остальные сноульверы оттаскивали раненых и помогали тем, кто мог и не дожить до конца боя. Некоторые пытались подойти к нам, но хлещущие волны силы не давали им даже приблизиться. У Ослепителя, единственного, кто мог бы помочь, кончились стрелы.

Схватка затягивалась. Несмотря на раны, хускарл не слабел и не подпускал к себе. Его молот рассекал воздух так быстро, что превратился в размытую тень. Но мы не могли отступить.

За нашими спинами — ульверы. За нами — Тулле.

Девятирунный заметил, что я хуже уклоняюсь от его молота, и начал напирать на меня, изредка отмахиваясь от Альрика широкими ударами. Очередная атака едва ли не на ноготь разминулась со мной. Потом от него пришла волна рунной силы и швырнула меня на колени.

Бронзовая голова молота пошла вниз. Я еле успел выкатиться из-под удара. Второго не последовало — Альрик набросился на врага, выжимая из себя всё до последней капли. Его меч мелькал с невообразимой скоростью. Он уворачивался так, будто в его теле нет костей. И не отступал.

Плевать на всё! Я нырнул прямо под удар и рубанул по ноге со всей силой, на которую был способен. Вылетевший из рук хускарла молот вспахал землю с такой силой, что Альрика отбросило. Я вскочил и опустил топор на затылок девятирунного. И ещё раз! И ещё.

Мой топор рубил шею и голову врага до тех пор, пока от неё не остались лишь заляпанные мозгами осколки черепа.

Тулле!

Я провел рукой по лицу, размазав кровавую жижу. Оглянулся. Сколько же их было? Два десятка? Больше? Хоть бы кто-то остался в живых! Хоть бы этого хватило! Фомрир! Я не хотел убивать своих, но если будет нужно…

Четырехрунная девка зажимала вспоротый живот и старалась не стонать. Я обхватил ее и потащил к Тулле.

— Тулле! Не смей закрывать глаза!

Я сжал его пальцы вокруг рукояти ножа, схватил девку за волосы и с размаху насадил ее глазом на нож.

Фомрир! Ты видел! Ты знаешь! Не оставь его своей милостью! Даруй благодать!

Отбросив бесполезное тело, я снова обернулся. Бьярне еще дышал. Он всего лишь трехрунный, но у Тулле нет условия, как у меня…

И тут мои руки опалило чужим жаром. Захрустели и защелкали кости, вставая на место. Прерывистое дыхание сменилось судорожным глубоким вдохом. Тулле задышал свободно.

Благодарю, Фомрир!

Глава 4

Долго отлеживаться мне не дали. Подошел Альрик, глянул рану на голове, спросил, могу ли встать, и отправил помогать раненым. У самого хёвдинга не было ни царапины. Да и как теперь его достать? Я видел, как он двигался во время боя. Змея рядом с ним покажется деревянной палкой!

Голова болела, дергало рану от боли и немного тошнило. Но это пустяки!

Тулле, целый и здоровый, с новой руной, работал больше всех. Подтаскивал стволики, привязывал к ним плащи, укладывал тех, кто не мог идти. И мертвых. Мы не могли оставить их гнить в лесу.

Я подошел к ульверам, что уже присоединились к Фомриру в его вечной войне с тварями.

Хвит. Снежный Хвит. Наш скальд. Мой друг. Я помню твои первые неуклюжие попытки складывать слова. Это было чудовищно. Я помню твою песнь обо мне, Мачте и Тулле. Это было прекрасно. Сколько женщин будут оплакивать твою гибель? Скольким ты вскружил голову? А сейчас от твоего белого лица ничего не осталось. Всё смято ударом молота.

Ларс. Ларс Резчик. Половину досок Волчары ты вытесал и подогнал своими руками. На мачте ты вырезал